Номер 02, 2005

О сложном мире Чебурашки

«Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», - заметил в свое время поэт и попал в точку. Сейчас Пушкин – классик. Александр Сергеевич обладал природным даром, но раскрыть талант помогло образование, а именно - учеба в лицее. До Пушкина, нам, простым смертным, конечно, далеко! И все же, думаю, почти у каждого есть свой «лицей». У меня тоже. Это факультет дошкольной педагогики и психологии Московского педагогического государственного университета.

Общая энергетика

Когда однажды солнечным летним утром я увидела в перспективе тихой аллеи Госпитального вала красное кирпичное здание, то сразу поняла - мое! Должно быть, аура моя соответствует энергетике учебного заведения.

Вступительные экзамены были сданы на удивление легко. Начались студенческие будни, такие непохожие на школьную жизнь! Я с восторгом рассказывала маме про однокурсниц, преподавателей, новые предметы. А она, желавшая для меня будущего лингвиста-переводчика, только вздыхала и повторяла: «Ну что с тебя взять: дошкольный факультет!» Сейчас, если я совершаю что-то несуразное, она тоже называет меня «дошфаком».

1 сентября. Кроны деревьев старинного немецкого кладбища, расположенного по соседству, из чистых факультетских окон кажутся похожими на желтые помпоны. День знаний знаменуется праздничным концертом, на котором первокурсники показывают свои таланты: поют, декламируют, музицируют. А еще в первую учебную неделю проходит групповое фотографирование «новобранцев».

Мы, первачи, знакомимся с легендарными преподавателями, слава о которых передается от одного поколения студентов другому: физиологом Натальей Владимировной Холмогоровой, специалистом по раннему развитию детей Ириной Михайловной Кононовой, мэтром дошкольной педагогики Эммой Константиновной Сусловой…

Я и сейчас помню, как в просторную аудиторию на третьем этаже вошли сорокалетний мужчина в сером пиджаке и элегантная дама с крупными перстнями: доктора психологических наук Николай Евгеньевич Веракса и Татьяна Давыдовна Марцинковская. В год моего поступления факультет открыл дополнительную специальность «психология». Профессора беседовали с нами о своем предмете, о том, кто такой дошкольный психолог. Тогда они были для меня просто мужчиной в пиджаке и женщиной с кольцами. Потом выяснилось, что Николай Евгеньевич свободно владеет несколькими языками, читает в оригинале зарубежные публикации по развитию интеллекта у детей, донося до нас не только основные знания, но и самые последние открытия мировой науки. А Татьяна Давыдовна – автор и составитель учебников по истории психологии, захватывающий лектор.

Хотя на дошфаке все профессора и доценты – выдающиеся в своем роде личности! Большинство из них трудится в стенах этого достопримечательного кирпичного здания не один десяток лет. Молодые преподаватели, как правило, тоже – выпускники факультета. Преемственность здесь сильна.

Свойства материи

Факультет – это особый мир: немного наивный, светлый, теплый, радостный. Что его делает таким? Пространство. Причем начинается вотчина дошфака уже на Госпитальном валу, в районе остановки «Ухтомская улица». Пузатый трамвайчик открывает двери – и из его недр, словно семечки, сыплются говорливые барышни. Шумным роем, огибая киоск с цветами, они летят по тенистой аллее к красной пятиэтажке.

На пустынной улице хулиганит ветер, пытаясь сорвать объявление, вывешенное на всеобщее обозрение несчастным влюбленным: «Девушка в синем пальто, стоявшая на остановке во вторник в три часа. Придите в это же время сюда в четверг. Буду ОЧЕНЬ ждать с белой розой. Самизнаетекто». Рой барышень между тем приближается к зданию, минуя барельеф музыкантов из басни Крылова.

Чрево дошфака - просторные холлы с высокими потолками и укромные уголки, цветные витражи на лестницах и длинная вереница зеркал на первом этаже. Портреты видных ученых. Черно-белые фотографии из истории факультета. На некоторых - наши преподаватели в семидесятые-восьмидесятые годы. Почти такие же, как сейчас, только чуть-чуть моложе.

Дом наполнен особыми звуками: скрипом старого паркета на верхних этажах, шуршанием пишущих ручек и кисточек с акварелью по поверхности ватмана, цоканьем девичьих каблучков, молодым смехом, поставленными голосами лекторов. А после обеда – еще и музыкой фортепьяно. Ведь здесь обучают музыкальных руководителей для детских садов.

Запахами альма-матер для меня стали прохладная свежесть проветренных помещений, шерстяное дыхание пальто в гардеробе, аромат горячих сосисок, крабового салата и обжигающего капучино в буфете.

Немногословная человечность

Попав в вуз после средней школы с ее казарменными порядками, первое время я находилась в шоке из-за… человечного отношения преподавателей. Стыдно признаться, мне было не по себе. Почему никто не орет, не унижает, не требует?! Странно как-то! Потом привыкла. Неожиданно для себя я, тихая троечница с пятеркой по литературе, вдруг полюбила учиться. Раньше никогда бы не подумала, что узнавать новое интересно! Без особого надрыва закончила магистратуру с красным дипломом и сдала два кандидатских минимума. Они потом пригодились при поступлении в аспирантуру Социального университета.

В первые месяцы студенчества я заметила, что пожилые преподаватели чуть ли не больше школяра переживают, если тот плохо подготовился и не вытягивает на хорошую отметку. Кроткий укор: «Ну что же вы, дружочек?!», - действовал на меня сильнее, чем громы и молнии школьных учителей.

На самом деле, лицей, в котором я училась, был хороший. С платой за обучение, коврами и дорогими люстрами. Там регулярно проводились семинары по вальдорфской педагогике, на которые приезжали специалисты из Германии и педагоги со всего СНГ. Просто гуманизация и субъектный подход, декларируясь по десять раз на дню, применялись лишь на словах, становясь нам, старшеклассникам, своеобразным пинком в спину.

На дошкольном факультете по отношению к студентам ничего из ряда вон выдающегося не декларировалось. Просто декан Людмила Васильевна Поздняк в безденежные девяностые годы обеспечила неязыковые группы английским языком в размере трех-пяти пар в неделю. Изучая с ее подачи интенсивный английский в течение четырех лет, по окончании бакалавриата я смогла вполне сносно изъясняться с американцами, участвуя в американо-российском проекте по переписке школьников через Интернет. Несколько моих однокурсниц уроками английского сейчас зарабатывают на жизнь.

Неоцененные горшки

Будучи студенткой третьего курса, я однажды познакомилась с молодым человеком по имени Руслан. Он «университетов не кончал». Точнее, его образование сводилось к неполному среднему и одному курсу милицейской школы. С гордостью сообщила ему, что грызу гранит науки на дошкольном факультете.

- На каком? – переспросил молодой человек.

- На дошкольном.

- То есть, ты будешь заниматься с первоклассниками?

- Да нет! С дошкольниками. Теми, кто в детский сад ходит!

- И сколько учиться?

- Шесть лет.

- Светка, извини, но что там учить?! Как сопли вытирать да на горшки сажать?

- Видишь ли, - обиделась я, - чтобы знать, сколько горшков на все группы дошкольного учреждения закупать и как их правильно дезинфицировать, нужно время потратить. Ты же сам в сад ходил. Неужели ничего кроме горшков не помнишь?

- Помню, как манную кашу заставляли есть.

- Но в саду с детьми еще и занятия проводят! По развитию речи, рисованию, математике, экологии, физкультуре, музыке. Для каждого возраста разные.

Но Руслану его шутка понравилась, и он норовил повторить ее при каждом удобном случае. В такие моменты мне вспоминались слова одного из самых харизматичных лекторов – преподавателя педиатрии Владимира Викторовича Голубева: «Мы даем вам на факультете разносторонние знания. Вы изучаете историю, социологию, литературу, психологию, медицину. Лет семь назад выпускницы даже получали дополнительный сертификат медицинской сестры. Но, к сожалению, не все юноши по достоинству оценят вас и ваше образование!» Руслан не оценил.

Здравствуй, грусть!

Между тем, жизнь шла полным ходом. Мы учились различать механизмы передачи инфекции, наблюдали психическую жизнь лягушки с удаленным на уровне вторых зрительных бугров мозгом. Составляли меню для ребенка, который получает как грудное, так и искусственное вскармливание. Находили в стихах синтагмы, анафоры. Читали современные пьесы. Учили поэтические произведения и декламировали их. Пели хором. Рисовали. Лепили. Дискутировали о сложном мире Чебурашки и тяжелой судьбе Маугли. Посещали музеи с педагогами и без них. Грациозно танцевали под Марш маленьких оловянных солдатиков на практике в детском саду и отрывались на дискотеке под техно. Да мало ли как еще пробовали на вкус это чудо - жизнь!

Так сложилось, что по специальности я не работаю. Переквалифицировалась, обнаружив, что средний гонорар за статью превышает мою месячную зарплату преподавателя психологии в техникуме. Хотя, знание специфики детского возраста в свое время пригодилось и в журналистике.

В качестве корреспондента «Студенческого меридиана» я вновь на дошфаке. За четыре года здесь почти ничего не изменилось: тепло, светло, а из буфета доносятся соблазнительные запахи. Только юношей стало больше, чем раньше; и студенты кажутся какими-то слишком молодыми. Впереди - беседы с учащимися, интервью с деканом. Но так хочется еще несколько минут просто постоять, впитывая ауру этого замечательного дома, моего «лицея»!

Светлана РАХМАНОВА

К началу ^