Номер 06, 2007

Чудеса образования

Есть музеи строгие, академические. Туда с бухты-барахты не забежишь – готовишься. По залам чинно ходишь с блокнотиком, застываешь в интеллигентном восторге перед экспонатами.

Есть музеи любимые. Туда водишь друзей, родственников, девушку на втором свидании. Помнишь расположение всех предметов в залах, если находишь в постоянной экспозиции перемены, по-хозяйски осведомляешься «почему?». В ответ на исчерпывающее объяснение: экспонат «на реставрации» или «поехал на выставку» – понимающе качаешь головой.

Есть музеи модные. Туда ходишь, как на тусовку. Берешь автограф у знаменитости, завязываешь необременительные знакомства, дивишься модным тенденциям в одежде. Как выставка? Ах, да! Концептуально.

Есть музеи в других странах. Там натаптываешь мозоли, воюешь за место у шедевра с непременными японцами, устаешь, как будто работал. Зато потом рассказываешь: «Джоконда...м-м-м».

Есть музеи провинциальные. Туда заходишь по дороге на пять минут, выходишь под вечер. Смотрительница, она же директор, сторож и садовник, вцепляется мертвой хваткой, будто ты – мэр города, а ее музей у тебя на балансе. И не отпускает, пока не почтишь вниманием и одобрительным восклицанием каждый предмет в экспозиции. Очумев от народно-прикладного колорита, разжалованную в половую тряпку мужскую майку на пороге принимаешь за симпатичный половичок работы местных рукодельниц.

Есть музеи новые. О них узнаешь из крошечной заметки в газете, заглянув через плечо попутчика в метро. Идешь по указанному мелким шрифтом адресу, потому что... любопытно.

Московский музей образования открыт в 2005 году. Два года – возраст даже не младенческий, а зачаточный. В свежем отреставрированном двухэтажном особнячке XIX века, кажется, еще пахнет краской. Все хрустящее, новенькое, прямо как у молодоженов.

У дверей встречают веселые разноцветные пеньки, которые лучше информационных проспектов объясняют, какой здесь посетитель. В будни музей с утра штурмуют школьные экскурсии. По выходным детей приводят родители. Иногда дети приходят сами – если они уже старшеклассники или даже студенты. Понимание экспозиции им дается легко, но уходить из музея не торопятся. По-видимому, сказывается ностальгия по еще не забытым первым школьным годам.

Экскурсия предлагается бесплатно всем, даже одиночкам. Требуется только документ, удостоверяющий личность. Не удивительно, что при таких шоколадных условиях посетителей, на зависть старейшим музеям, много.

Я бы посоветовала всем молодым семьям, которые планируют обзавестись детьми, посетить зал первый – «Волшебный букварь». Дети здесь оттачивают знание азбуки, а взрослые могут поучиться терпению у экскурсоводов. Тому, с каким спокойствием и доброжелательностью они в сотый раз спрашивают у ребенка: «Какая буква?». «Дэ-э» – шепотом тянет мама, «дэ-э» – беззвучно растягивает губы экскурсовод. А чадо отказывается узнавать несчастную литеру, замаскированную под дворника. Прошлая экскурсия букву отгадала сразу, но в то, что она – дворник, верить не хотела. Это Гарри Поттер на метле – и все тут! «Просчет» художника налицо. Где такого гламурного уборщика улиц можно встретить?

Родители и учителя любят ходить в зал истории образования. Если для детей школьная форма с черным и белым передником и синий костюмчик так же далеко, как и форма школьного учителя XIX века, то взрослые приходят в щенячий восторг. Школяры внимательно оценивают форму. Кто-то из девочек говорит: «Вообще-то ничего. Я бы ее всегда с белым фартуком носила».

За партой ученика младших классов сидеть разрешается и взрослым, и детям по очереди. Но родители рвутся первыми. «Смотри, – говорит молодая мама сыну, с трудом втискиваясь за парту, – сюда, в это углубление, мы ручки клали. Если нужно встать – доска откидывалась так».

Экскурсовод тоже удивляет: «Вот такими металлическими перьями писали ваши дедушки и бабушки. Это право нужно было заслужить. Кто писал неаккуратно, тому давали карандаш». Странно, но ребят такие откровения не удивили – мол, на то они и бабушки с дедушками. Айда лучше фотографироваться с дядькой в треуголке! «Это Ломоносов...», – подбегает чуть запыхавшийся экскурсовод.

Зал этнографии. Там детей учат толерантности и воспитанности. Рассказывают, что хохол – не национальность, а чуб на голове. Чукчи – не обидное прозвище, а национальность. В этом же зале показывают, из чего сделаны такие вкусные продукты, как чипсы и мороженое. Наши дети, слава Богу, не американские. На дачах им рассказывают, как картошка растет и зачем коров доят.

Зал «Кафе физических чудес» – музей в музее. Малышне здесь будет неинтересно. Зато все, кто старше, получат огромное удовольствие. Это целая физическая лаборатория, где можно самому поставить эксперимент. Вот бы такое в каждую школу – обеспечили бы страну нобелевскими лауреатами на много десятилетий вперед. Для самых пытливых к каждому прибору прилагается пояснительная записка: как действует, почему, какой физический закон положен в основу эксперимента. Все, как в школе, – только во сто раз увлекательнее. Чтобы увидеть «физическое шоу» полностью, лучше предварительно уточнить расписание его работы.

Вскоре откроется еще одна экспозиция – архив позволяет. Всего собрано более 10 тысяч экспонатов, но при этом задействовано немного больше тысячи.

В мультимедийном архиве можно узнать о своих и чужих школьных отметках. Например, на открытии музея всем стало известно, что Ю.М. Лужков учился хорошо.

Музей образования, по задумке его директора, бывшего «школьного министра» Г.А. Ягодина, должен стать «учительским штабом», где будут проводиться семинары и тренинги.

На одной из стен в ряд висят портреты лауреатов конкурса «Учитель года». Я заметила, как внимательно некоторые посетители вглядывались в их лица. Может быть, у тех, кто уже окончил школу, шевельнулось в душе желание заглянуть в родные пенаты. Нет, не за отметками, а чтобы сказать «спасибо» своим учителям. Они этого заслужили.

Дарья ЧАЛИКОВА

К началу ^