Номер 2-6, 2013

Хатшепсут – в памяти и памятниках

Женщина-фараон

Горячие волны воздуха врываются из пустыни в долину Дейр-эль-Бахри, обжигая лицо. Прекрасным фантомом возникает перед глазами поминальный храм царицы Хатшепсут, над которым нависают высоченные скалы, устремленные в выгоревшее до белизны небо. Я стою на нижней террасе, затерявшись в колоннаде храма, и, кажется, что солнечный ветер, отражающийся от скал, уносит меня за 3500 лет назад во времена пятого правителя XVIII династии эпохи Нового царства, самой прославленной женщины-фараона Хатшепсут, чье имя, однако, не вошло ни в один из древних перечней фараонов, было безжалостно стерто со стен храмов, но образ остался на скрижалях истории.

Передо мной возникают картины прошлого. Под известковыми скалами развернулась гигантская стройка. Несмотря на обжигающее солнце, наемные рабочие, обливаясь потом, тесали громадные гранитные блоки для храмовых колонн и статуй. И вдруг, словно по невидимому знаку, толпа замерла и все люди упали ниц. Во главе процессии, тянущейся от причалов Нила, в окружении пышной свиты, приближалась царица Хатшепсут.

Вольный шагать

Одним из тех, кто привел к власти Хатшепсут был ее верный придворный Сенмут (невольно вспоминаются восхождения на трон наших цариц, например, Екатерины II, опиравшихся на фаворитов).

Сенмут происходил из простой семьи, что, возможно, помешало ему пробиться в высший эшелон придворных вельмож. Но самое главное – он был предан всей душой царице. Именно поэтому она сделала его воспитателем своей старшей дочери Нефрура, а еще ранее при жизни Тутмоса II, мужа Хатшепсут, он являлся главным управляющим хозяйства царицы.

Без сомнения Сенмут поддерживал любые начинания царицы. Он руководил всеми строительно-архитектурными работами. Сенмут строил в Карнаке, в Гермонте, южнее Фив, в восточной части Луксора. Сенмут являлся, кроме того, одним из организаторов похода в страну Пунт. Судя по фактам его деятельности, он твердо поддерживал стремление Хатшепсут к утверждению на фараонском троне.

Не их ли взаимная любовь позволила талантливому архитектору сделать стремительную карьеру при дворе? Говоря о степени приближенности Сенмута к царице нельзя не вспомнить его замечательный, можно   сказать, уникальный титул – «Вольный шагать по дому царя».

Касаясь интимной стороны их отношений, стоит указать на бытующую версию, что отцом младшей дочери Хатшепсут являлся Сенмут.

Что же вызвало охлаждение Хатшепсут к Сенмуту, даже его опалу за шесть лет до смерти царицы? Здесь могут быть названы ряд причин, но все же есть главная: Хатшепсут-фараон не могла себе позволить открыто завести любовника и допустить огласки при дворе , что могло бы пошатнуть ее трон. Честолюбивый разум победил чувство любви. Имеется предположение, что это были лишь платонические отношения. Вполне возможно, тем более, что царица не думала о замужестве, что могло бы вызвать ненужное ей соперничество. Кроме того, Сенмут в силу своего безродного происхождения не являлся серьезным кандидатом в супруги женщины-фараона.

Кроме того, Сенмут, как раз в годы строительства поминального храма

позволил себе некоторые «вольности». Кроме изготовления нескольких статуй со старшей дочерью Хатшепсут – своей воспитанницей, он оставил в укромных местах, около дверных проемов, свои изображения, которые прикрывались дверьми. Более того, он начал строительство своей гробницы на территории первой террасы храма, чтобы и после смерти быть ближе к возведенному им Джесер джесеру. Пожалуй, это посягательство на священную землю в Долине царей, на неоправданную близость к Хатшепсут и Амону – ведь это их поминальный храм – могло вызвать неприязнь, послужить причиной опалы скульптура. Тем более это подтверждает тот факт, что гробница была не окончена, упоминания Сенмута уничтожены.

Возможно, благодаря этой опале Сенмут остался жив после смерти Хатшепсут. Он служил при дворе Тутмоса III архитектором, сделал проекты двух величайший строек древности: плотины на Асуане и Суэцкого канала.

И все же по легенде он похоронен в склепе под усыпальницей своей возлюбленной. Вот такова повесть о египетских Ромео и Джульетте, не менее печальная, чем шекспировская.

Камень в Карнаке

Самое достоверное известие, дошедшее до нас из тех древних времен правления XVIII династии фараонов о кончине Хатшепсут – это то, что она умерла естественной смертью на 21-ом году царствования. Подтверждает данный факт и обнаруженный в 1904 году Говардом Картером засыпанный вход в гробницу Хатшепсут у ее погребального храма в Дейр-эль-Бахри. Склеп оказался полуразрушенным, на одном из найденных в нем саркофаге сохранилась надпись, гласящая, что он изготовлен по приказу Хатшепсут для ее отца, а на другом – что здесь лежит сама царица.

Правда, бытует и иная версия. Предчувствуя свое падение после смерти дочери, которой она якобы хотела передать власть (!), Хатшепсут вместе с Сенмутом бежала в другую страну, чтобы не стать жертвой кровавой расправы. Во всяком случае ни в ее гробнице, ни в склепе Сенмута, находящемся под нею, археологи не нашли их мумий. Хотя, как известно, опасаясь разграбления царских гробниц, жрецы прятали мумии, стараясь их сохранить. Ведь лишь случай помог найти нетронутой гробницу Тутанхамона с золотыми сокровищами.

Только надписи на стенах храмов донесли до нас память о Хатшепсут. Зодчие Хапусенеб и Сенмут, создавая обелиск в Карнаке, пророчески начертали: «Хатшепсут божественна в памятниках».

В свое последнее путешествие по Египту я вновь посетил в Луксоре Карнакский храм, великолепие которого, несмотря на время и разрушения, ничто для меня не может затмить.

Иду по аллее овноголовых сфинксов (да, были такие сфинксы с бараньими головами), по которой когда-то шествовала от причалов Нила во главе пышной процессии женщина-фараон Хатшепсут. Миновав главные ворота, второй и третий пилоны, попадаю во двор храма Амона. Пройдя сквозь целый лес огромных колонн по центральной аллее, образованной 12 колоннами с капителями в виде распустившегося папируса, оказываюсь прямо среди остатков храма, где возвышается самый древний в Египте гигантский обелиск. Его воздвигла Хатшепсут (конечно, вместе со своими зодчими) на 16–ом году своего правления, и надписи на нем прославляют ее величие, а также бога Амона: «Размышляя о моем создателе, подсказало сердце мое сотворить для него два обелиска, что покрыты электрумом (сплав золота и серебра, прекрасно отражающего солнечные лучи – авт.), высота которых достигает небес…»

Так говорит Хатшепсут о своем даре богу Амону и, конечно, увековечива-нии собственных деяний.

Обелиск на самом деле великолепен: сделан из цельного куска асуанского розового гранита и возвышается на 30 метров. Никто не смог мне объяснить, как его смогли установить при древней примитивной технике, сказали только: – Как и пирамиды.

В утренних лучах солнца, и при его закате – остроконечный верх сиял, как маяк.

Я осторожно прикасаюсь ладонями к шероховатому камню. Вижу следы варварского отношения Тутмоса III, ставшего фараоном после мачехи, к любому проявлению памяти о Хатшепсут. Не в силах разрушить обелиск, он приказал не только отделить его стенкой внутри храма, но и заложить камнем сверху донизу, включая золотой верх обелиска.

Тутмос III даже исключил упоминание о ней в списке имен фараонов. Это была месть за свое невольное «прозябание» в тени мачехи, и «сознательное» исправление незаконного, – по мнению ревнителей маата (древнего принципа гармоничного устройства мира), – правления женщины-фараона.

Но тем не менее, имя Хатшепсут и ее деяния непросто было погрузить в тьму забвения. Ее «реабилитация» началась еще при фараонах.

Рамзес Великий восстановил не только картуш царицы Хатшепсут на своей хронологической стеле, но также поднял из развалин ее поминальный храм в Дейр-эль-Бахри. Однако, не были реставрированы более двухсот разбитых Тутмосом Ш скульптур и изображений Хатшепсут. Это сделали уже в наше время польские и французские специалисты. Если планы археологов осуществятся, то к 2010 году «Священнейший» храм будет полностью воссоздан и его станут украшать   многочисленные статуи и лики Великой Правительницы.

Поднимаясь по пандусам с террасы на террасу, переходя из одного многоколонного зала в другой, посетители будут чтить память женщины-фараона, как некогда ее почтили, совершив акт поклонения «мудрейшей из женщин» Клеопатра и Цезарь.

Прощаясь с Карнаком, я выхожу на берег живописного священного озера, где установлен большой гранитный памятник скарабею – символу жизни и смерти. По египетской традиции следует семь раз обойти вокруг каменного жука, задумав свое желание. Мне бы хотелось одного: еще раз вернуться в сюда, в обновленный храм Хатшепсут.

Встреча с Хатшепсут

2006 год являлся годом Древнего Египта, если судить по новым находкам, представленным на выставках египетского искусства в Берлине и Нью-Йорке. Мне удалось побывать в Нью-Йорке и увидеть … новую Хатшепсут. Сделать это было довольно просто: сесть в подземку, проехать несколько остановок, выйти наверх и пройти на угол 5-й авеню и 82 стрит. Здесь я невольно замедлил шаги, слегка волнуясь – ведь я впервые входил в музей Метрополитен – главный американский музей, где разместилась выставка скульптур и барельефов Древнего Египта.

В большом зале музея поначалу теряешься от множества высеченных в камне лиц, следящих за тобой со всех сторон. Поразительно искусство древних мастеров. Несмотря на все условности того времени   на тебя смотрят живые лица фараонов, их жен и детей. Их глаза словно передают знания о другой, давно канувшей в небытие, жизни.

Поражает достоверность и мастерство египетских скульпторов , правдивость их портретов. Это качество в полной мере относится ко всем изображениям царицы Хатшепсут, представленным на выставке во множестве, в разных видах: прежде всего, скульптуры, а также бюсты и барельефы.

Прежде всего, они найдены при раскопках в поминальном храме Джесер джесеру., но мне рассказывали, что недавно нашли скульптуру даже зарытую у обелиска в Карнаке. Эти изображения поражают не только новизной, но и глубокой психологической передачи духовной сути царицы.

Чаще всего встречаются изображения Хатшепсут сидящей на троне, причем здесь уместно сказать, что они отличаются «лица необщим выраженьем».

Иногда это красивое лицо молодой тридцатилетней женщины, а на других скульптурах оно становится жестким, властным, почти мужским – лицом фараона. Некоторые исследователи даже считают, что перед

скульпторами подчас специально ставилась задача, чтобы изображение царицы походило на лицо ее пасынка и приемника Тутмоса III. Так утверждалась власть женщины – фараона.

Особенно привлекает посетителей выставки великолепная гранитная скульптура сфинкса. На постаменте возлежит грозный лев с вытянутами вперед тяжелыми лапами и … с женской головой. Но так как это не просто женщина Хатшепсут, а фараон, то и наряд у нее соответственный: царский головной убор-платок немес, получивший широкую известность благодаря погребальной маске Тутанхомона; и, конечно, накладная бородка.

Приковывает внимание легкая улыбка, придающая красивому лицу загадочность. Кажется, что губы царицы снова и снова вопрошают ныне живущих: «что же скажут люди … спустя годы и будут говорить о том, что я совершила…»

Все же, мне больше всего понравилась скульптура из красного гранита: просто печальная женщина, сидящая на троне, устало положив руки на колени. Да, невольно вспоминается: «тяжела ты шапка Мономаха», то есть фараонская корона.

Сопровождавший меня по выставке спутник разглядел на груди сфинкса с головой Хатшепсут портрет мужчины и предположив, что это ее признанный фаворит – Сенмут. Кстати, из его многочисленных статуй несколько присутствовали на выставке. Судя по ним, это был мужественный, властный человек. Так что, время не смогло разлучить царицу и ее верного зодчего Сенмута, донеся до нас повесть об их драматической любви.  

2006 год богат на интересные находки. В Луксоре, во дворе гробницы вельможи Джехути, найден уникальный портрет, на котором безусловно, изображен фараон, так как на нем четко виден немес – царский головной убор. Испанский археолог доктор Хосе Галан, обнаруживший находку, считает, что все фрагменты портрета, сделанного на доске, принадлежат одному человеку. Доктор Галан также отмечает, что «найденная доска с портретом, вероятно, была частью погребального инвентаря господина Джехути, начальника сокровищницы и «всех работ» Хатшепсут, и, возможно, на ней изображен Тутмос III или его мачеха, женщина-фараон Хатшепсут». И снова, уже в наше время, пересекаются пути пасынка и мачехи.

И еще одна сенсация. На египетской выставке в музее Метрополитен была прочитана лекция египтолога доктора Захи Хавасс , в которой он рассказал о находке мумии женщины-фараона Хатшепсут. Она была идентифицирована среди многих мумий, которые все посетители видят на третьем этаже музея в Каире, где она и находилась многие годы. Возможно,  это то самое безымянное женское тело, которое было найдено в гробнице поминального храма Джесер джесеру вместе с мумией, любимой кормилицы царицы, знатной дамы Сатры. После выступления доктор Хавасс и его коллеги из Египта были удостоены наград от дирекции Метрополитен – музея. Если гипотеза подтвердиться, то это будет грандиозным открытием в археологии.

Я последний раз прохожусь по музейному залу и снова останавливаюсь у привлекшей сразу же мое внимание скульптурной головки Хатшепсут, очень похожей в этом исполнении на знаменитую голову Нефертити. Прямой взгляд распахнутых глаз будто доверяет будущим поколениям тайну своей непростой жизни, прося сохранить о ней память в веках.

Владимир Лебедев

К началу ^