Номер 02, 2004

Инь + Ян

Инь + Ян

Любовь – чувство божественное, это знает даже младенец. Райские кущи, песни под луной, амурные сонеты – чем не царский подарок Всевышнего. Но видно, и у небесного зодчего бывает плохое настроение. Иначе как объяснить, что из-за неразделенной любви вспыхивали войны, а разлуки порой так и не заканчивались встречами. Восторженная и печальная, преданная и ветреная, зовущая к подвигам и коварная – каких только эпитетов не напридумывали люди, чтобы явить свои чувства миру. Ну и являли, как пропечатывали, любви пленительный обман. Хотя, может, и не обман вовсе, а самое настоящее, без чего и жить не стоит.

Клевый и весь в понтах

Какая она нынче - любовь? И что считать любовью, а что так?.. В поисках ответа на этот вечный для тех, кому до 16 и старше, вопрос кликаю на сайты с соответствующим названием. Многочисленные лавстори, обильно рассеянные во всяческих ток-шоу, всемирной паутине и etc., сводятся приблизительно к одинаковому сюжету - постели при свечах, чердаку без роз, ночному купе или как вариант - пустой аудитории. Это уж кому как повезет со средствами и фантазией. Как в той рекламе, где он, такой клевый и весь на понтах, с новой девицей, походя плюет в тебя фразу: мол, у меня новый «Марс», и этим я круче тебя, сидящего перед ящиком. Как будто все представления о красивом и возвышенном теперь сходятся только на пачке безопасных и нервущихся «Durex» и кофе «Чибо» на первый и последний совместный завтрак…

А что на закуску?

Хоть и принято во время ланча обходиться малым, но любовные истории подобного кулинарного ограничения не терпят. Примеров им не счесть. Любое издание блакитного цвета преподнесет их вам на блюдечке и в любом ассортименте. Хотите пример – пожалуйста!

В одной из газет прыщавая пэтэушница пишет: «У нас была свадьба. Красивая и веселая. Был огромный бассейн для нас двоих с ящиком шампанского. Романтика, да и только», - ясно, бедняжка фантазирует, как Хлестаков в будуаре городничихи. Потому что ящик шампанского на двоих бултыхающихся в бассейне - тихий ужас. Но, наверное, именно таково девичье представление о романтичном, разделяемое и вполне одобряемое многими ее ровесницами и не только. Своего мужа счастливая невеста описывает как «высокого смуглого брюнета в маленьких плавочках». Это, надо думать, Певцов, всероссийский муж, прошел по краю бассейна и ушел в ночь, в горячие девичьи грезы.

Но кто бы ни был признанным героем-любовником страны (хоть Певцов, хоть Путин), за ним угадывается образ главного романтического злодея-кощея. Это Березовский – символ обеспеченности, к коему хотелось не одной русской красавице, но смелости написать хватило только одной: помните историю про студентку, которая просила Бориса Абрамыча удочерить ее?

Так или иначе, ныне кулинарная любовь родом из многочисленных сериалов, где он - владелец джипа и коттеджа на Рублевке, а она - юная дама с собачкой, не всегда даже в утреннем пеньюаре. Тот факт, что подобных мужиков на джипах, как правило, расстреливают или взрывают, а дам с собачками кое-где закатывают в асфальт, молодежь не останавливает. Ее девиз - твои глаза цвета виски. Это вам не звезды и не волна морская, тут женщина точно знает, какого цвета глаза ей нравятся. Причем виски тоже не абы какие, а «Чивас Ригал».

Если верить всенародно любимым писательницам-детективщицам, каждый по совокупности заслуг получает соответствующего партнера. Помню Софочку из моих студенческих лет, которая безусловно была достойна международника Ильи, потому что у нее длинные ноги, далеко не куриные для жены начинающего льва мозги, шикарные кудри, а у него - папа пресс-атташе, что еще надо? Вот они и поженились, и ребенка родили, и живут счастливо. Золушкин хеппи-енд и звездный час. Достойно? Очень даже, особенно если учесть, что Софочка давно хотела перебраться из Магадана «поближе к Европе, потому как дома холодно». Такая надежда, такое сметающее все на дороге - даже более выгодных конкуренток - рвение «В Москву! В Москву», такая вера... но любовь, конечно, тут ни при чем. Не кажется ли вам, что это очень похоже на стандартную порцию картошки «Фри» из МакДональдса.

Ромео

Всякое новое время рождает свой тип гармоничного союза. Шестидесятые. Жизнь - большой турпоход самоотверженных интеллектуалов, где девушка шагает рядом с чуть меньшим рюкзаком. Кто не помнит «комсомолку, спортсменку» Натальи Варлей, мечту Шурика и всех восточных дядек? Любовь, конечно, важна, но не более чем другие радости - работа и друзья.

Восьмидесятые. Объект литературы - не одинокий герой, а супружеская чета. Они стоят против холодного мира спина к спине - инь-женер и ян-женер, ревностно огораживая личное пространство. Также, помнится, мои родители создавали праздник для нас - детей - из ничего: сосулек «Театральная» и растиражированных по всем Детским мирам пластмассовых пупсиков.

У моих сверстников время любить выпало на новый век. И в нашем веке, поверьте, присутствует не только кулинарная любовь. Так что оставим стереотипам стереотипово. Мы ведь тоже слышали печальную повесть про Ромео и Джульетту, проходили на уроках литературы «Капитанскую дочку» и рыдали над увлекаемым океанскими пучинами Ди Каприо в камероновском «Титанике». Так что и мы не остались без божественного подарка.

Пример однокурсницы Маргохи безумен, как подвиг декабристки. Наверное, так в лохматые пушкинские годы воспринимали побег французской кокотки за поручиком Анненковым в ледяную Сибирь.

Речь, правда, не о преданности русской женщины, как хотелось бы, а о странном, почти безрассудном чувстве иностранца к русской девушке. Из-за него новый Ромео оставил туманную Ирландию, престижную работу, родителей, друзей и подался на крыльях любви в дикую страну, где «говорят, злые москвичи обижают бедных че-че-ния».

Сначала приехал в отпуск, отпуск затянулся на месяц, два, три... И вот гражданин без орластого паспорта в кармане и прописки рядом с ненаглядной Марго. Он принят в круг Маргохиных подруг, обласкан женским вниманием, помноженным на наш извечный интерес к иностранцам - особенно к тем, что сидят рядом за обеденным столом и вкушает ваш ланч. Но наш Ромео не таков! Он истинный аристократ духа и чувства. Он влюблен в Прокофьева и Чайковского, ежевечерне исполняет - страстно, как лебединую песнь - не серенады под балконом, а «Времена года». Он усердно учит русский. Потому что на нем говорит любимая. И он не может - пока! - вернуться на родину троллей и пива Гессер. Потому что любимая не хочет, потому что у нее здесь не дописана диссертация, не завершена карьера, мама-папа-собака наконец.

«Какой иностранец поедет жить в Москву?» - пожимают плечами подруги. Так мог только Тургенев, навеки прикованный к семье Виардо. Все правильно, литература не врет: родина там, где любимая. И в этом нет никакой трагедии: ведь любить мы можем даже в шалаше…

Счастливо жить не запретишь

Чета Фукс у нас сложилась после первого курса. И вопреки распространенному мнению о недолговечной студенческой любви сохранилась до сих пор. Не только счастливо дожила до семилетия, но расцвела бурным цветом и заколосилась. Оба самодостаточны: он – спецкор престижной центральной газеты, она – чуть ли не главное лицо в одной из частных арт-галерей. В общем, за что боролись ребята, то и получили. В чем же секрет их счастья в режиме нон-стоп? Деньги? Деньги, конечно, есть, но уплывают они не в швейцарский банк, а на постройку собственного гнезда. Коего у Фуксов, как и у многих подобных им пар, пока нет. Так что вариант со спонсорской поддержкой, как видите, отпадает. Тщеславие? Какое же там тщеславие, когда и тот, и другой – дети обычных инженеров из советских городов Ленска и Солекамска? Тех самых инь и ян.

И ничего вроде бы в них такого возвышенного и эфемерного, от чего школьницы разевали бы рты, а бабушки на лавочках судачили: мол, вот идет пара – всем парам пара, ни шага друг без друга.

Умеют Фуксы ходить и поодиночке. У каждого своя любимая и годами протоптанная дорожка: у него – футбол, у нее – святое искусство. Но раз столкнувшись в дверях журфаковских аудиторий, они и дорожки постарались свести в один широкий и общий коридор. Она, будучи студенткой, создала среди одногруппниц команду поддержки мужа-футболиста под названием «А ну-ка, девушки», а он постарался обеспечить ее театральными билетами на весь предстоящий сезон. Конечно, были и букеты не по праздникам, и ежевечерние ужины при свечах. Но главное, кажется, не конфетно-цветочная романтика, а игра.

Театр, порой переходящий в цирк, где только два актера – он и она. Это, наверное, и удержало влюбленных от креста на паспортном штампе.

- Вчера я повредил голеностоп, - смеется увалень Фукс. – Но жена это дело исправила энергичным массажем. Представляете, массаж ноги! Зачем? Но я не удержался, чтобы не польстить ей: солнце, у тебя такие крепкие ручки. Хотя пальчики-то у нее – о! (Показывает мизинец) С мой палец.

Или еще эпизод в духе крыловского «голубушка, как хороша». Прихожу на эпохальную выставку: в Третьяковку впервые привезли картины русских авангардистов Ларионова и Гончаровой. И нос к носу сталкиваюсь с Фуксами. На естественный вопрос, а что это вы здесь делаете, Анна сыронизировала:

- Да вот, Фукс хотел в кафе пойти, но я его на духовную пищу перепрофилировала. Правда, он и тут проявил гурманство – купил мне в подарок сувенирную чашку с очень хлебной картиной «Жатва».

К слову, союз Ларионова и Гончаровой тоже был не только творческим, но и личным. Может, поэтому ларионовское «я строю, а жена раскрашивает» прочной матрицей вошло в основу супружеских отношений Фуксов.

Впрочем, чета Фукс не единственный пример, где жена – скрипка, а муж – контрабас. Могу привести массу гармоничных дуэтов, но места не хватит.

Только один вопрос возникает. Чем же все-таки навеки приковать к себе кроху Амура? Думайте сами. Только, пожалуйста, не устраивайте гаданий на кофейной гуще. Судя по всему, святой Валентин любит не счастливые случайности, а творчество – даже в такой непредсказуемой и зыбкой штуке, как любовь.

Наталья ЕМЕЛЬЯНОВА

К началу ^