Студенческий меридиан
Журнал для честолюбцев
Издается с мая 1924 года

Студенческий меридиан

Найти
Рубрики журнала
40 фактов alma mater vip-лекция абитура адреналин азбука для двоих актуально актуальный разговор акулы бизнеса акция анекдоты афиша беседа с ректором беседы о поэзии благотворительность боди-арт братья по разуму версия вечно молодая античность взгляд в будущее вопрос на засыпку встреча вузы online галерея главная тема год молодежи год семьи гражданская смена гранты дата дебют девушка с обложки день влюбленных диалог поколений для контроля толпы добрые вести естественный отбор живая классика загадка остается загадкой закон о молодежи звезда звезды здоровье идеал инженер года инициатива интернет-бум инфо инфонаука история рока каникулы коллеги компакт-обзор конкурс конспекты контакты креатив криминальные истории ликбез литературная кухня личность личность в истории личный опыт любовь и муза любопытно мастер-класс место встречи многоликая россия мой учитель молодая семья молодая, да ранняя молодежный проект молодой, да ранний молодые, да ранние монолог музей на заметку на заметку абитуриенту на злобу дня нарочно не придумаешь научные сферы наш сериал: за кулисами разведки наша музыка наши публикации наши учителя новости онлайн новости рока новые альбомы новый год НТТМ-2012 обложка общество равных возможностей отстояли москву официально память педотряд перекличка фестивалей письма о главном поп-корнер портрет посвящение в студенты посмотри постер поступок поход в театр поэзия праздник практика практикум пресс-тур проблема прогулки по москве проза профи психологический практикум публицистика путешествие рассказ рассказики резонанс репортаж рсм-фестиваль с наступающим! салон самоуправление сенсация след в жизни со всего света событие советы первокурснику содержание номера социум социум спешите учиться спорт стань лидером страна читателей страницы жизни стройотряд студотряд судьба театр художника техно традиции тропинка тропинка в прошлое тусовка увлечение уроки выживания фестос фильмоскоп фитнес фотокласс фоторепортаж хранители чарт-топпер что новенького? шаг в будущее экскурс экспедиция эксперимент экспо-наука 2003 экстрим электронная москва электронный мир юбилей юридическая консультация юридический практикум язык нашего единства
От редакции

Выпуском  журнала занимался коллектив журналистов, литераторов, художников, фотографов. Мы готовим рассказ о  коллегах и  об их ярких, заметных публикациях.

А сейчас назову тех, кто оформлял СтМ с 1990-х до 2013-го.

Главный художник Александр Архутик,
мастер компьютерного дизайна Алексей Колганов
и фотограф Игорь Яковлев.

Большая часть обложек и фоторепортажей – творческая работа Игоря Яковлева.

Надеюсь, что нам удастся представить Вам  увлекательную историю создания и деятельности  СтМ.

Юрий Ростовцев, гл. редактор
«Студенческого меридиана», журнала,
которому я с удовольствием служил
с 1977 по 2013 годы.

Наши партнеры










Номер 10, 2006

Асташевский клад

В 6-м и 7-м номерах «Ст.М» за этот год мы начали печатать материалы о прародине золотой лихорадки – затерянной в хвойных лесах Мариинской тайги горной речушке Берикуль. После первой публикации автор, сибирский писатель Валерий Привалихин, неожиданно получил приглашение от ветерана золотопромышленности Сергея Комарова приехать хоть на денек к нему в Москву. Так что история далеко не закончена.

Ничем я не рисковал, разве что сутками потерянного впустую времени, потому и согласился без больших раздумий прилететь на встречу с Комаровым. И в обещанные мне в случае успеха очень-очень хорошие деньги я не верил, когда клал телефонную трубку после разговора. Мне просто было непонятно и любопытно, чем так могла возбудить моя июньская публикация в «Ст.М» о золотоносном Берикуле бывшего главного инженера шахты «Натальевская».

Если допустить, что он спрятал когда-то какие-то огромные ценности в тех местах, то постоянно, десятилетиями помнил о своем горнотаежном сибирском схороне, имел его координаты. Если же запамятовал заветное место, тогда тем более непонятно, чем я с моей беглой зарисовкой о «Реке Волка» – Берикуле и ветхозаветном старателе Егоре Лесном так взбудоражил ветерана золотопромышленности. Сколько ему лет? Даже если он этак в двадцать пять в начале 1950-х был главным инженером шахты, так и в этом случае ему теперь уже восемьдесят или даже за восемьдесят, и может, ему уже что-то пригрезилось, что-то не то вошло в голову, возомнил Бог весть что.

Что мне было ломать голову? Ну, позвонил и позвонил. Будет продолжение – интересно, хорошо. Нет – может, и того лучше.

Продолжение было, и дальше события развивались стремительно. Телефонный разговор состоялся около восьми вечера. Не прошло и суток, как мне принесли билеты: лететь в Москву вторым вечерним рейсом, начало регистрации в аэропорту в 19.40, вылет обратно на другой день в 23.30.

Мы договаривались с Комаровым, что на сутки вылететь в Москву, чтобы встретиться с ним, я могу в любой день недели, но я никак не ожидал, что Комаров проявит такую прыть. Ближе к полуночи он еще раз позвонил, сказал, что один из его племянников, уточнил, один из внучатых племянников – Андрей или Максим, – или, может, оба они будут встречать меня. Если на выходе разминемся, его Волга» черного цвета, Комаров назвал номер машины, в аэропорту «Домодедово» будет близко от билетных касс электропоезда.

«Какое все-таки сверхсокровище таится в Мартайге на Берикуле? И – главное, при чем здесь не знающий никаких секретов я и моя публикация, никак и ни на какие тайны не указывающая?»

Я не переставал ломать над этим голову ни когда садился в самолет, ни когда «ИЛ-62» легким ударом колес о бетонку коснулся взлетно-посадочной полосы в «Домодедове».

Мы не разминулись. На входе в аэровокзал меня окликнул по имени рослый сухощавый мужчина лет тридцати пяти: он от Комарова, его племянник. Протянув и пожав мне для знакомства руку, назвался: Максимом, сказал, что Сергей Владимирович ждет, что в Москве нам в район Сокольников, на улицу Стромынку. Если мне не нужно ждать багажа, мы можем ехать. Полупустая дорожная сумка, весь мой багаж, была у меня в руке, и через десять минут мы на вороной «Волге» уже мчали в город.

Племянник Комарова, сосредоточенно глядя перед собой на дорогу, весь путь молчал, я тоже.

Главный в 1946 – 1955 годах инженер шахты «Натальевская» Комаров жил в просторной крупногабаритной квартире – «сталинке». Ему не было и восьмидесяти. Сухощавый, подтянутый, со свежей, почти без морщин, кожей лица он выглядел моложе. Я ошибся, прикинув, что главным инженером он мог стать лет так в двадцать пять, – не учел веяний того далекого времени: главным на «Натальевскую» его назначили в первый послевоенный год в его восемнадцать, после окончания горного техникума. А в двадцать пять лет он уже десять лет оттрубил в золотопромышленности, руководил сетью золотодобывающих шахт, учился заочно в институте, был трижды орденоносцем, что в войну и сразу после ее окончания в тылу было редкостью, и дважды лауреатом – Сталинской премии I и II степеней.

Сибирь, Мартайга дала ему почти сразу и всё; он любил медвежью, соболиную охоту, рыбалку на тайменя и хариуса. Если бы не нелепая сильная травма колена в тридцать один год, после чего левая нога не сгибалась, – Комаров хлопнул ладонью по набалдашнику трости, приставленной к круглому массивному дубовому столу в центре комнаты, – он вряд ли бы променял горную тайгу на кабинетную работу в Москве, на главк, на министерство.

- Да, Сибирь, – вздохнул Комаров. – Ваша статья мне напомнила молодость.

Комаров не спешил приступать к разговору по существу. Я понимал, что с порога брать быка за рога, начинать о самом важном, о каком-то спрятанном в Мартайге сокровище с первых же слов сложно, и терпеливо ждал, что будет дальше.

- Я в статье описал все или почти все, что знал, – сказал я.

- Не все интересное написали, не в обиду вам сказано, – ответил он. – Вы на Берикуле слышали историю с белогвардейским мундиром?

Я отрицательно покачал головой: н-нет, такой истории я не знал.

- Не совсем на Берикуле было, но рядом, – начал рассказывать Комаров. – Около ключа Иерусалимского. В двадцать четвертом году старатели там, в верховьях Малого Расстая, нашли под крышей зимовьюшки вещмешок с мундиром белого офицера. Капитана. В вещмешке вместе с формой были и сапоги, и фуражка с белогвардейской кокардой, и портупея, и револьвер в кобуре. Нашли бы да и нашли. Кто бы и знал, если бы один из старателей не решил подурачиться. Оделся в форму и в полной амуниции явился в село. Там его бывшие партизаны попытались поймать. Ноги он унес, форму положил в вещмешок, а вещмешок перепрятал. Все бы старателю сошло благополучно. Но его запомнили в лицо. И как только увидели, тут же сдали в ОГПУ. На допросе он согласился показать, куда перепрятал мешок. Но сразу решил бежать. А при попытке к бегству его грохнули наповал.

Бывший главный инженер «Натальевской» попросил сидевшего с нами за столом племянника Андрея принести чаю и продолжал:

- Вы слышали о золотопромышленнике Асташеве?

- Тоже сначала в Мартайге работал, потом – в Енисейской.

- Да. У потомков Асташева была одна из лучших во всей Сибири, если не во всей России, коллекция монет. Самую ценную ее часть Асташевы хранили в Мартайге на одной из своих заимок. Белый капитан-колчаковец, чью форму нашли на зимовьюшке на Расстае, был одним из рода Асташевых. Прежде чем уйти в Харбин, он в конце девятнадцатого года завернул на заимку за своими сокровищами. Семейную коллекцию он нашел, но уходить сразу не стал. В России тогда за всю его коллекцию едва ли дали бы столько, чтобы хватило выехать за кордон. И он решил на своих же приисках подзапастись в дорогу золотом, помыть... Заодно и обрести внешность и руки пролетария.

- Арестовали? – спросил я.

- Судьба его неизвестна.

- Но вы же сказали: «Перед тем как уйти в Харбин». Известно, что офицер ушел в Харбин, перед этим мыл в Мартайге золото, а судьба неизвестна, – усмехнулся я.

Комаров заметно смутился.

- Видите ли, этот капитан Асташев застрял на золотых приисках на несколько лет. Работал в американской компании. Однажды он подошел к главе компании – Вильсону или Вильямсу – и предложил ему купить всего за полфунта, за двести граммов золота, редкий старинный английский орден. Не то орден Бани, не то Подвязки. Не помню. Американец решил, что это провокация. И доложил об этом разговоре огэпэушникам. ОГПУ нагрянул по душу Асташева, но тот успел уйти. Ну, а позднее снимок Асташева показывали Вильямсу не то Вильсону. Снимок был сделан уже в Харбине. Если точнее, в Хайларе. Рядом с Харбином городок. Это в двадцать пятом году. В 1925-м.

- Но вам-то откуда все это известно? – спросил я.

- Когда в сорок шестом году я принял шахту «Натальевскую», энкэвэдэшники разговаривали со мной, то есть беседовали как с новым руководителем, тогда и узнал. От них. Заодно они просили искать клад Егора Лесного, четырнадцать пудов, и коллекцию белого капитана Асташева.

- Но, может, Асташев ушел в Хайлар со своей коллекцией? – спросил я.

- Нет. Исключено. Асташев предложил американцу орден, а потом бежал из Мартайги до того, как произошла история с переодетым в белую форму старателем. Убитый при попытке к бегству старатель последний держал котомку с нумизматической, с орденской коллекцией Асташева и перепрятал ее. С тех пор ее и искали.

- А нашли коллекцию вы! – утвердительным тоном сказал я, поглядев в глаза ветерану золотопромышленности.

По тому, как он заметно смутился, как переглянулись внучатые его племянники, я понял, что попал в точку.

-Да! В пятьдесят первом, – после долгой паузы сказал Комаров. – И форму, и наган, и котомку с монетами и орденами. Гнал соболя, на перевале около ключа Иерусалимского упустил. Поднялась пурга, и я завернул в охотничий домик переждать непогоду. Растопил печь, лег на нары передохнуть. И увидел – тоненькая веревочка с потолка в щелку между досками свисает. В общем, это была котомка Асташева с тем самым, о чем мне велели срочно доложить, если найду.

Комаров опять чуть помолчал.

- Знаете, почему я тогда не сдал находку? – продолжил он.

- Нет, конечно, – ответил я.

-Сдал бы. Мне эти ценности... – Комаров махнул рукой. – Я тогда получал – за два месяца «Победу» мог купить. Страх! Представляете, высыпал содержимое котомки на нары – золотые, серебряные монеты царские, ордена царские в цветной эмали да иностранные с надписями непонятными и коронами. А рядом – мундир офицера-белогвардейца, наган с дарственной гравировкой «Поручику Асташеву за храбрость от генерала Каппеля».

Я как подумал – войди вдруг кто в тот момент. И – все! Ничего «особистам» не доказать бы мне, хоть тресни. Чистая 58-я статья. И сдавать я начни – все ли сдал? Копать бы начали и накопали. Сгреб быстро, покидал все монеты-награды обратно в котомку. Печка горела. Я фуражку, форму с портупеей вместе с наганом и кобурой, сапоги хромовые – все в огонь. Печка прогорела, наган из топки достал, прикладом по нему бил. Топор в избушке был, еще и обухом топора по нагану. Даже пуговицы обгорелые, звездочки с погон, кокарду из золы выгреб, сплющил... Когда в свой рюкзак котомку запрятал, дверь избушки открыл, выкинул, что от нагана осталось, тогда только отлегло, успокоился. Пурга, темень. Никто в такую погоду в глухой тайге в горах не придет.

Я слушал, не понимая, зачем Комаров оправдывается передо мной, подробно рассказывает, какой испытал страх, случайно наткнувшись на ценности, объясняет, почему он в 1951 году не сдал «особистам» найденную коллекцию семейства сгинувшего рода золотопромышленников Асташевых. Главное же – я так и не понимал, причем здесь я, зачем ему нужен? Мне было ясно, что коллекцию Комаров не сдал, не уничтожил, спрятал где-то в Мариинской тайге и по сей день она там и находится. Но я-то тут причем? Я-то совершенно ничего не знаю. Даже не знаю, где в Мартайге Малый Расстай, где его верховья-низовья, где ключ Иерусалимский.

- Сергей Владимирович, ну а я причем? – спросил я.

- Вы? Вы могли бы помочь, – сказал Комаров.

- Чем?

Тонкая папка лежала на столе перед бывшим главным инженером «Натальевской». Он подвинул эту папку ко мне.

- Вот, взгляните...

Валерий ПРИВАЛИХИН

(Окончание в следующем номере)

 


К началу ^

Свежий номер
Свежий номер
Предыдущий номер
Предыдущий номер
Выбрать из архива