Студенческий меридиан
Журнал для честолюбцев
Издается с мая 1924 года

Студенческий меридиан

Найти
Рубрики журнала
40 фактов alma mater vip-лекция абитура адреналин азбука для двоих актуально актуальный разговор акулы бизнеса акция анекдоты афиша беседа с ректором беседы о поэзии благотворительность боди-арт братья по разуму версия вечно молодая античность взгляд в будущее вопрос на засыпку встреча вузы online галерея главная тема год молодежи год семьи гражданская смена гранты дата дебют девушка с обложки день влюбленных диалог поколений для контроля толпы добрые вести естественный отбор живая классика загадка остается загадкой закон о молодежи звезда звезды здоровье идеал инженер года инициатива интернет-бум инфо инфонаука история рока каникулы коллеги компакт-обзор конкурс конспекты контакты креатив криминальные истории ликбез литературная кухня личность личность в истории личный опыт любовь и муза любопытно мастер-класс место встречи многоликая россия мой учитель молодая семья молодая, да ранняя молодежный проект молодой, да ранний молодые, да ранние монолог музей на заметку на заметку абитуриенту на злобу дня нарочно не придумаешь научные сферы наш сериал: за кулисами разведки наша музыка наши публикации наши учителя новости онлайн новости рока новые альбомы новый год НТТМ-2012 обложка общество равных возможностей отстояли москву официально память педотряд перекличка фестивалей письма о главном поп-корнер портрет посвящение в студенты посмотри постер поступок поход в театр поэзия праздник практика практикум пресс-тур приключения проблема прогулки по москве проза психологический практикум публицистика путешествие рассказ рассказики резонанс репортаж рсм-фестиваль с наступающим! салон самоуправление сенсация след в жизни со всего света событие советы первокурснику содержание номера социум социум спешите учиться спорт стань лидером страна читателей страницы жизни стройотряд студотряд судьба театр художника техно традиции тропинка тропинка в прошлое тусовка увлечение уроки выживания фестос фильмоскоп фитнес фотокласс фоторепортаж хранители чарт-топпер что новенького? шаг в будущее экскурс экспедиция эксперимент экспо-наука 2003 экстрим электронная москва электронный мир юбилей юридическая консультация юридический практикум язык нашего единства
От редакции

Выпуском  журнала занимался коллектив журналистов, литераторов, художников, фотографов. Мы готовим рассказ о  коллегах и  об их ярких, заметных публикациях.

А сейчас назову тех, кто оформлял СтМ с 1990-х до 2013-го.

Главный художник Александр Архутик,
мастер компьютерного дизайна Алексей Колганов
и фотограф Игорь Яковлев.

Большая часть обложек и фоторепортажей – творческая работа Игоря Яковлева.

Надеюсь, что нам удастся представить Вам  увлекательную историю создания и деятельности  СтМ.

Юрий Ростовцев, гл. редактор
«Студенческого меридиана», журнала,
которому я с удовольствием служил
с 1977 по 2013 годы.

Наши партнеры










Номер 08, 2008

Валерий ЗОЛОТУХИН: Когда строку диктует чувство...

Он – популярный народный артист. Сыграл в ста фильмах, среди которых «Пакет», «Интервенция», «Бумбараш», «Единственная», «Хозяин тайги», «Человек с аккордеоном», «Участок», «Ночной дозор», «Дневной дозор», «Птицы небесные», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил».

Более 40 лет работает в Театре на Таганке. Его роли в спектаклях «Добрый человек из Сезуана», «Живой», «Моцарт и Сальери», «Доктор Живаго», «Театральный роман», «Владимир Высоцкий», «Шарашка», «До и после», «Медея» не могут оставить зрителей равнодушными.

А еще он – член Союза писателей Москвы, выпустивший книги художественной прозы «Дребезги», «Пляши, брат, – где-нибудь играют» и более десяти дневниковых томов: «Артистом быть... и стать писателем», «На развалинах личной жизни», «Вахты Моцарта и Принца», «Таганский дневник», «Секреты Высоцкого» и другие.

Как же рождаются его многочисленные творческие замыслы?

Об этом с Валерием ЗОЛОТУХИНЫМ беседует поэтесса Нина Краснова.

Очень личное

Валерий Золотухин- Валерий Сергеевич, у людей публичных профессий личное становится достоянием публики. Недавно сделан документальный фильм «Очень личное». Это, пожалуй, самая достоверная лента о вас, вашем творческом пути. И все же вопросы остаются… Вы привыкли к этому? Или к этому нельзя привыкнуть?

– После того, как актриса Ирина Линдт родила от меня сына Ваню, мы стали мишенью для журналистов. В этом, конечно, нет ничего хорошего. В фильме «Очень личное» выбран такой вектор: женщины в моей жизни. Слава Богу, авторы фильма не до всего докопались... Когда ты со всей откровенностью говоришь о своей любви к какой-то одной из встреченных женщин, ты невольно обижаешь и оскорбляешь этим остальных.

– Вы считаете, каждая новая страсть сильнее предыдущей?

– По-другому быть и не может. Потому что предыдущая, как пуля на излете, выдыхается. А новое чувство только нарождается. Оно всегда затмевает прежние переживания и влечения.

– Со студенческой скамьи ГИТИСа вы ведете дневники. С 2002 года они появились в виде книг. Но, похоже, именно эти страницы творчества менее всего интересуют ваших близких?..

– Им не хочется знать того, что может задеть, нарушить покой. Когда-то Пушкин рассказал Наталье Гончаровой о себе и о своих отношениях с женщинами то, чего она не знала и знать не хотела, она была в шоке, и он пожалел, что открылся.

Не только жена, но и многие друзья не читают моих дневников. Тоже понимают, что могут там прочитать что-то обидное, мною, возможно, неверно истолкованное. И это испортит их отношение ко мне.

Когда мы что-то говорим, часто уповаем на то, что говорим правду со всей искренностью. Но, во-первых, искренность и правда – вещи разные. Во-вторых, кому нужна твоя правда?

Вообще что это такое – правда?

Твое представление о чем-то, которое часто совершенно не совпадает с представлениями близких или далеких тебе людей о том же самом и которое совершенно не совпадает с реальностью. А потом... ну что значит: дневник – это литература? Все мои персонажи – конкретные, живые люди. И кто-то, кто будет читать о них, будет осуждать их как живых людей, а не как персонажей. Например, в каких-то эпизодах – мою жену Тамару. А между тем в моих дневниках заключена все-таки большая любовь к ней и большая благодарность ей за все, что она значит для меня, даже во время наших не самых лучших отношений с ней.

В дневнике зафиксированы трагические изломы судьбы, болезни и страдания, ссоры, измены и прочее...

– Любовь не бывает только солнечная, безоблачная...

– Да, моя жена многое пережила... Кстати... Сейчас позвоню ей...

(Звонит по мобильному жене, рассказывает о сегодняшних делах).

Двуликий Городничий

Валерий Золотухин– Валерий Сергеевич, вы мало бываете дома. Все время разъезжаете по стране туда-сюда, выступаете в разных городах. Москва – Барнаул – Киев... Например, в калужском драмтеатре вы играете Городничего в «Ревизоре». Мне довелось быть на премьере, стать очевидцем феноменального приема спектакля зрителями. Это было два года назад. Спектакль все еще идет?

– Да, конечно! Но теперь он еще идет и в Молодежном театре Барнаула. В Калуге «Ревизора» ставил Плетнев, в Барнауле – Черпин, молодой режиссер из Ленинграда.

У меня в работе над ролью Городничего в Барнауле была своя трудность, цеховая. Мне дорог мой спектакль в Калуге, и дорог тот образ Городничего, который я там создал. В спектакле для земляков я не хотел копировать, повторять самого себя. Мне надо было сделать что-то новое, какой-то такой ход конем, показать в характере персонажа какие-то новые грани. Театр в Барнауле – это мой родной театр (уже пять лет Валерий Золотухин является его художественным руководителем). И он ждал от меня чего-то нового. Долго не понимал, что предложить. Как-то лег отдохнуть и думал, думал... Все-таки – осенило.

Решил ввести в речь Городничего малоросское произношение буквы «г», а с ним и соответствующий колорит. Стал акцентировать голосом в тексте Городничего все буквы «г». А текст у него огромен. И мне нигде ни разу нельзя ошибиться.

Например, в одной фразе: «инкогнито из Петербурга» – два гэ. Понимаешь, да? И я должен следить за тем, чтобы во всех словах, где есть буква «г», она звучала по-малоросски. Вот эта резкая перемена в звуковой характерности моего Городничего для алтайского театра дала новую краску образу. Многим это показалось интересным.

– Успех премьеры «Ревизора» в Барнауле (как и раньше в Калуге) был очевиден, и он был обеспечен во многом благодаря вам...

– Прежде всего все мы, зрители и артисты, обязаны Николаю Васильевичу Гоголю...

О Живаго

Валерий Золотухин– Доктор Юрий Живаго в спектакле по роману Пастернака говорит: «Какое счастье – с утра до ночи работать на себя и на свою семью, строить, создавать свой мир...».

– Конечно! Это подхлестывает тебя и в творчестве, и в искусстве, и во всем, не дает тебе расслабиться, стимулирует тебя... А если сваливать все на то, что «ой, у меня столько детей, столько жен, столько внуков, что мне некогда писать...», ну значит – тебе и нечего писать, ну значит – тебе и не стоит писать. Напишешь и сыграешь все, что хочешь, несмотря ни на что, если тебе это суждено. А если нет, не сделаешь ничего, даже если у тебя не будет ни детей, ни жен, ни внуков... и даже если тебе ничто не будет мешать, и у тебя будут все условия для творчества.

– Но когда в ваших дневниках читаешь: «ем на ходу, сплю стоя»... – невольно думаешь, что надо же вам иногда и отдыхать, чтобы вам же лучше работалось, нельзя жить все время в таком бешеном ритме, в каком живете вы, так можно загнать себя, как «заюшка» в «Докторе Живаго» на Таганке бегает по белу свету и загоняет сам себя.

– Надо находить время для передышек...

Творческие встречи

– У вас нередко бывают творческие встречи. Тогда вы читаете стихи, поете песни...

– Когда я был студентом ГИТИСа, ходил на литературные концерты – слушал художественное чтение поэзии и прозы в исполнении таких мастеров, как Сомов, Журавлев, Смоленский... Был еще и Яхонтов, но я его не застал, к сожалению.

Слово звучащее, чисто литературное, сейчас с эстрады почему-то исчезло. На эстраду хлынули разные развлекательные шоу, цель которых – развлечь, позабавить. А чтобы зрители сели и просто послушали, допустим «Евгения Онегина» в исполнении какого-нибудь артиста, просто послушали звучащее слово Пушкина, без всяких там музыкальных, танцевальных и прочих эффектов, с этим стало чрезвычайно сложно. Или послушать несколько рассказов Шукшина, как я в свое время слышал их в исполнении Юрского.

...Однажды меня пригласили в Самару, я там читал «Анну Снегину» Сергея Есенина.

– В Самаре это было со старинными русскими народными песнями?

– Да. Такой литературно-музыкальный спектакль. А во втором отделении я читал стихи Есенина, Высоцкого. Ну и, конечно, пел разные песни из своего репертуара на стихи Высоцкого, Северянина. Публика всегда просит меня спеть что-нибудь. И не бывает такого, чтобы я вышел на сцену, на эстраду и ничего не спел, такое невозможно.

– Как-то вы обронили такую фразу: дескать, ваша задача – забота о родных и близких, о том, чтобы обеспечить им всем нормальную жизнь. Но разве для артиста и для писателя смысл деятельности не в том, чтобы себя максимально выразить?

– Александр Сергеевич Пушкин тоже все время думал, как обеспечить свою семью. Влезал в долги из-за этого.

Пожалуйста, заботься о своем творчестве, пожалуйста, пиши, играй, но и о своих родных и близких заботься. Тем более, если родных, близких и дорогих тебе людей у тебя особенно много, и детей, и внуков, и жен. Да это счастье, что есть такая забота, что приходится заботиться о них.

Золотая рыбка

– А еще вы с успехом выступали весной в музее Пушкина, читали там «Сказку о рыбаке и рыбке».

– Это была идея режиссера Андрея Беркутова – чтобы я выступил там с этой сказкой, прочитал ее со сцены. И я читал. Я не рядился в деда, в бабку и в золотую рыбку, не играл их по ролям, один во всех лицах. Я противник того, чтобы рядиться в этих персонажей. И Андрей Беркутов тоже. Там, в музее, на стенах висят картинки, на которых есть все эти персонажи. Но я не играл их. Потому что в этой сказке главное – вообще не дед и не бабка, а вопрос золотой рыбки: «Чего тебе надобно, старче?» Понимаешь, да? Это Пушкин задает вопрос самому себе. Или я, Валерий Сергеевич Золотухин, задаю его самому себе.

Этот вопрос может задать самому себе и кому угодно каждый человек. И глубоко задуматься над ним.

В музее со мной выступала Ирина Линдт. Пела романсы на стихи Пушкина, причем все – мужские: «Я вас любил», «Я помню чудное мгновенье», «Цветок засохший, безуханный»... Это чистый Александр Сергеевич Пушкин. Я подпевал ей. Потом она танцевала фламенко...

Пушкин со школьной поры идет со мной по жизни, и я всю жизнь несу его в себе. И потому творческий проект, о котором я говорю, для меня очень дорог, это для меня что-то какое-то такое высокое, что-то такое святое.

Еще о дневнике

– Какую тетрадь дневника вы сейчас пишете?

– 101-ю! Я пишу уже 101-ю тетрадь. А на выходе в свет у меня сейчас одиннадцатая книга дневников. Но я пока не выпускаю ее, потому что хранить негде. Правда, тираж у нее небольшой – 1000 экземпляров. Но их надо продать, реализовать, чтобы, так сказать, избавиться от нее, чтобы она не занимала места на складе, за которое приходится платить. А я еще прежние свои книги недораспродал. Они лежат в Нижнем Новгороде, в «Нижполиграфе», где печатаются. Слава Богу, что тираж новой книги небольшой, и продать ее будет легче.

– К тому же у вас это хорошо получается, как у некрасовского коробейника в песне «Уж полным-полна моя коробушка».

– Книги мои спасали меня в самые голодные, в самые паскудные времена. И сейчас они помогают мне жить. И потом... у меня есть свой рынок, место, где я продаю их: Театр на Таганке, а теперь еще и ЦДКЖ, то есть своя крыша.

– В спектакле по «Медее» Еврипида на Таганке вы играете царя Креонта. И устами его говорите одну очень хорошую фразу, как бы о самом себе: я не рожден тираном.

– Да-а. Нет, ни я не рожден тираном, ни Креонт не рожден. У меня в характере нет... как бы это сказать... нет таких черт, чтобы командовать, повелевать людьми, навязывать им свою волю. У меня нет потребности в этом. И мне скверно применять какие-то методы, чтобы добиться своего... например, воздействовать кнутом и пряником на индивида, как это делают режиссеры, чтобы он заиграл лучше: когда – погладить его по голове, а когда – отругать, чтобы это стимулировало. Мне это противно.

– А бывало, что на сцене вы испытывали чувства более сильные и более натуральные, чем в жизни? В «Докторе Живаго», например, по своей роли вы бесподобно проявляете свою любовь к Ларе... Так могло быть в жизни?

– Когда играешь в спектакле или в фильме, сообразуешь свои чувства буквально со всеми теми, которые испытываешь или испытывал в жизни... и невольно воскрешаешь в памяти, в себе, на уровне подсознания, нечто подобное тому, что происходит на сцене и что было с тобой в жизни. Тогда лучше, искреннее и убедительнее играется.

О прозе

– В вашей давней повести «Дребезги» молодой человек, который хочет стать артистом и завтра должен ехать в Москву поступать в театральное училище, лежит у себя дома и слушает, как мать плачет над ним: не хочет отпускать.

– Он только делает вид, что спит, а сам слушает и старается запомнить все, что она испытывает. Силится запомнить все слова и интонации, понимая, что это потом может пригодиться ему как артисту. И ему уже неважно – мать плачет или не мать, ему важно усвоить, как она плачет, чтобы потом использовать это в своем искусстве…

– Это черствость, жестокость, приобретение опыта?..

– Мать плачет, а ему хочется, чтобы она подольше плакала...

В любом другом случае это проявление крайнего эгоизма и жестокости. Но для будущего артиста – это накопление эмоций, чувств, опыта.

Это относится к области технологии в работе артиста, да и писателя. И поэтому, если тебе что-то удается в работе, это потому, что твоя память, твое воображение, твои мозги, твои глаза и уши, твоя душа и так далее хранят в себе какое-то такое болевое накопление, из которого вот-вот брызнет кровь...

О любви

– Читала, что вы уезжая в Киев на выступление, оставили жене Тамаре такую записку: брак убивает чувства (как это считается), но наш с тобой брак восстанавливает их... Тамара позвонила вам в Киев и сказала, что вы очень хорошую записку ей написали.

– У нас с Тамарой есть такой обычай: допустим, если я ухожу из дома рано утром, когда она еще спит, я пишу ей в специальной тетради, куда и зачем я поехал, и какие-то слова на добрый день... А тут я ехал в Киев на телепередачу, тему которой знал заранее: любовь и брак. И потому я мог написать ей такую записку.

Считается, что брак убивает любовь. В каком-то смысле – да, убивает. Но все же и возрождает, и восстанавливает... Зачастую, правда, в каком-то новом качестве... Потому что любовь – это же не одна только страсть: ах! ах! Страсть к кому-то может возникнуть и без любви. Но это ни о чем не говорит. В браке любовь-страсть часто переходит в любовь-жалость. И еще неизвестно, что сильнее. Это как у Достоевского – любовь князя Мышкина к Настасье Филипповне...


К началу ^

Свежий номер
Свежий номер
Предыдущий номер
Предыдущий номер
Выбрать из архива